Между двумя утопиями...

Вы когда-нибудь слышали о Швейцарской Советской Республике? В 1999 году ее выдумал современный швейцарский романист Кристиан Крахт, написавший антиутопию «Я буду здесь, на солнце и в тени». Критики назвали произведение писателя самым странным из всего когда-либо им написанного. А берлинский театр «Maxim Gorki Theater» даже осмелился на сценическую постановку романа. Вопреки многим ожиданиям и книга, и ее театральная интерпретация получили огромный успех, как в Европе, так и за океаном. Ведь Кристиан Крахт попытался представить, что могло бы произойти со страной, если бы Владимир Ленин в 1917 году не вернулся из швейцарской эмиграции в Россию. 

Что же так привлекло читателя в жанре антиутопии, считающемся не самым удачным для того, чтобы начинать писать книгу-бестселлер? 

По замыслу автора основные события романа разворачиваются в 2013 году, когда Швейцарская Советская Республика превратилась бы в ужаснейшее место на Земле, где правят большевики, идут нескончаемые войны, царствуют нищета, голод и холод… 

Фантазия писателя, при всей ее кажущейся невероятности, вовсе не лишена смысла. Именно все так и могло случиться, если бы Ленину в свое время удалось убедить своих швейцарских сотоварищей в необходимости поднятия большевистского восстания. Но, слава Богу, этого не произошло. Швейцарию миновал ужас советской тоталитарной реальности. Многовековые традиции демократии послужили отличной прививкой от распространившейся в ХХ веке коммунистической эпидемии. Ни Ленину, ни другим его партийным сподвижникам не удалось подтолкнуть Альпийскую Конфедерацию в жернова революционного хаоса...

К сожалению, сия утопия не миновала страны, некогда входившие  в состав советской империи. Как и другие, Украина попоной вкусила все прелести большевизма. Голодомор, репрессии, русификация, тотальный контроль за всем и вся… Здоровому воображению непросто переварить все то, что случилось с нашей страной за годы советской власти. Все это мы знаем и помним не понаслышке. Все это отображено в истории почти каждой украинской семьи. Но вот вопрос: стало ли происшедшее с нами надежной прививкой от неповторения пережитого страной в будущем? Что должно произойти еще такого, чтобы полученные уроки в прошлом, не прошли для нас даром? Как долго мы еще будем дискутировать о своем цивилизационном выборе, определяясь между западными и восточными ценностями?